жадно

Хочется писать, но совершенно не о чем. Как писатели находят идеи для своих книг, находят множество слов, мастерски закручивая сюжет? Это всегда было для меня загадкой. Хотя, возможно, не так уж и сложно придумать другой мир, вжиться в него, врасти, стать одним из героев и творить как бог ломая судьбы, убивая, воскрешая. Я была бы жестоким богом.

Когда-то мне нравилось писать про смерть, до сих пор в недрах моего ноутбука хранятся старые набороски-образы. Наверное, это наивно – красиво и жестоко описывать смерть и ее адептов, но мне действительно нравилось это. Во мне всегда было какое-то подростковое желание узнать, что такое боль, не духовная, но физическая – сильная, беспощадная. Да, я конечно же знаю, что в действительности смерть совсем другая – страшная в своей обыденности, простая, без прекрас и эстетическое любование ей – это почти извращение. Теперь я так не пишу, утратила то ли жажду, то ли просто повзрослела, от этого немного грустно а еще жаль, что не научилась писать красиво и светло о хорошем, но я пока не умираю, может быть все еще впереди…

А вот и образ из прошлого – Ларс, он как-то сам возник в моей голове и попросился на лист, я написала о нем несколько строк, лишь легкие наброски, едва уловимые черты, но мне нравится он, нравится так, как может нравится живой человек.

«…тяжело дыша он бежал, так, словно за ним кто то действительно гнался …скорее…скорее…скорее…билась только она мысль в его голове, но разве мог Ларс убежать от себя. Испачканные в крови руки были липкими, он тщетно тер их о майку, на ней лишь прибавилось темных разводов, даже в темноте безлунной набережной он видел их ярко-бордовый цвет и никак не мог прогнать из воображение прозрачно-красные пузыри  и на ее умирающих губах.  Перегнувшись через невысокое ограждение, Ларс смотрел на темную воду и тяжело дышал, ему захотелось нырнуть в эти темные тягучие воды и плыть, а потом тонуть, медленно и неотвратимо, так что бы легкие разрывало от боли, но сил жить уже не было. Этих мыслей Ларс испугался, дурацкий инстинкт самосохранения погнал с набережной и он снова побежал, свернув в сочащийся душной темнотой переулок…

….Мужчина смотрел задумчиво на пол ванной, холодный душ смывал с тела кровь, она текла розовыми струями по кафелю – бледные остатки ее жизни. От холодной воды  кожа стала ледяной, но Ларс не чувствовал холода, его кровь бурлила, он снова видел ее, такой какой оставил несколько часов назад – бледное тело изрисованное страшно-кровавым узором, потерявшие свой блеск глаза широко открыты, на красных губах застыл последний крик. Она уже холодная, словно жизни и не было никогда в этом хрупком теле сломанной куклы. Сколько времени он провел рядом с ней? Ларсу захотелось увидеть ее еще раз – живой, что бы вспомнить, какой она была, но сознание, упорно отказывало ему в этом. Не получалось даже  представить, не то что вспомнить – только мертвенная бледность кожи и запах ее крови, резкий, горьковатый, как последний аромат от Lancome...

…виски обожгло горло и прокатилось внутри жаркой волной, Ларс пил жадно прямо из горлышка, хотелось забыться или наоборот вспомнить, он вряд ли мог сейчас определиться, стены маленькой квартиры давили, искажая и без того больное сознание, он выпил половину бутылки, когда тревога, наконец отпустила и закурил развалившись в старом кресле. Захотелось еще…»

 

Обсудить у себя 9
Комментарии (1)

Такое ощущение, что я читала это где-то уже очень давно, но в то же время только сейчас это вижу)

Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.
накрутить телеграм