и живут. создают семьи.
и работают. ярко светят.
я настолько хочу быть всеми.
всеми сразу. знать всё на свете.
от IT до кулинарии.
от гипотез до самых фактов.
почему маляр с малярией
так похожи — узнать бы
как-то.
я же знаю лишь
своё
имя.
и с десяток друзей-знакомых.
расскажи, как мне быть
с ними,
если вдруг
разбужу звонком их.
я о них ничего не знаю.
как живут.
чем они
дышат.
я хочу быть им, как родная.
на ладони
листком
ближе.
диссертации пишут. сказки.
строят планы. дома. усадьбы.
я поверхностней водной ряски.
глубиной океанской стать бы.
знать, как строятся теплотрассы.
отчего зерновые спеют.

мне так хочется — всеми
сразу.
а собой — я еще успею?

(с) Стефания Данилова

Это простое стихотворение как-то в тему пришлось и поэтому тронуло, хотя его художественная ценность более чем сомнительна. Я не люблю Пушкина и Лермонтова, а вот такие случайные, корявые строки иногда переворачивают душу не эстетичной своей красотой, а точным попаданием, осознанием того, что кто-то еще – далекий, незнакомый чувствует и переживает почти тоже самое, что и я.

Потребность писать скапливается внутри и падает мерными, тяжелыми каплями, давит на виски болью – это почти как ломка, совершенная зависимость от слова. Несколько дней молчания и вот уже мои пальцы сводит судорога, а экран монитора мерцает призывно, и я пишу…

Знаешь, мне лучше всего пишется по утрам, когда сознание как чистый лист, а внутренняя река спокойна, вечна, сильна. В эти ранние часы есть лишь я, тишина и что-то еще почти волшебное, таящее в прохладном воздухе, скапливающееся в теплом свете настольной лампы. Именно сейчас, я почувствовала вдруг, что скоро декабрь и любимый праздник – время подведения итогов. Это и радует и страшит, ведь кажется, что ничего нового не случилось, не произошло, хотя на самом деле изменилось многое.

Во мне зреет что-то большое, необъятное и в тоже время хрупкое как мыльный пузырь, столь же воздушное и радужное – иногда я чувствую это, и предвкушение открытий восторгом охватывает меня. Упоительно.

Все клетки переполнены творческим вдохновением и пока оно не находит выхода, лишь зудит в кончиках пальцев. Пока я только обещаю себе, что скоро, скоро начнется новый проект и самовыражение польется из меня разноцветной краской на белые листы. Я рада, что мы будем делать это вместе, как когда-то. Забавно, правда? Все возвращается на круги своя…но мы, мы то уже совсем не те.

Вокруг меня слишком мало людей, но много слов и я влюбляюсь в них и чувствую, как никогда раньше.  Ελευθεροι  — это  словно въелось в меня моментально, впиталось и не отпускает. Я постоянно повторяю про себя снова и снова, записывая в подкорку, навсегда сохраняя. Элефтерия – свобода! Оно звучит и звучит, то стихая, то нарастая  в такт моим внутренним волнам,  и я вижу его бесконечную глубину, смысл, цену. Мне хотелось написать об этом, но стоит приблизиться к волшебному  слову, попытаться препарировать, как оно тут  же ускользает, тает в дымке смыслов  и значений, теряется, исчезает. Может быть я схожу с ума? С моей наследственностью это более чем вероятно, но нет, нет – это просто утренняя путаница мыслей, почти-сон зыбкий, не реальнй. В этом нет  ничего настоящего или искреннего, лишь сплетение фраз, лишь неуверенные мазки сиюминутного.