Чувство наслаждения от только что прочитанной гениальной книги совершенно особенное. Это тихое, спокойное счастье с капелькой грусти – ведь книга уже прочитана! А так хочется и дальше наблюдать за жизнью героев, остаться там  — в их мире еще немного, но нет, последняя страница слегка дрожит на ветру.

Каким-то чудом этот роман раньше не попадал в поле моего зрения, хотя я, конечно же, слышала о нем, но откладывала прочтение на потом, на другое время и настроение.

И вот все это чудесным образом совпало и томик случайно попавшийся мне на глаза в книжном магазине теперь прочно занял место в моем сердце.

Год назад – в августе я почти с таким же удовольствием читала «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдбери. Это совершенно и абсолютно летняя книга, я влюбилась в нее с первых страниц и поскольку прочла ее в Питере, то теперь она неразрывно связана для меня с этим городом, с его солнечными, долгими днями, нагретыми стенами старых домов, изгибами садовых решеток.

«Убить пересмешника» Харпер Ли – книга похожей тематики – о взрослении, чести, благородстве. В этом романе речь идет о воспитании чувств… Повествование ведется от имени девочки – Джин-Луизы Финч, ей еще нет и 10 лет – очень интересно смотреть на маленький американский городок тридцатых годов глазами ребенка. Отец девочки – адвокат и красной нитью через всю книгу проходит судебный процесс, на котором он представляет интересы обвиняемого – негра. Думаю понятно, как остро в те годы стояла проблема расизма, афроамериканцев не считали за людей и в романе очень наглядно это показано. Аттикус Финч один из немногих, кто считал чернокожих жителей Мейкомба равными себе и пытался отстоять их права, пока еще безуспешно, но мы видим сейчас, что это принесло свои плоды и президент Америки черный…а ведь прошло всего каких-то 70 лет!  

Роман  был написан в 1959 году и почти сразу после публикации стал бестселлером и  в 1961 году получил Пулитцеровскую премию. Примечательно, что это единственная книга написанная Харпер Ли, сейчас ей 88 лет и она до сих пор получает различные премии за свою книгу.

Безусловно советую для прочтения всем всем всем! А особенно родителям, в книге очень ярко описан образ отца двух детей и то, как он воспитывал их — достойно восхищения.

Фильм, снятый по книге в 1962 году удостоен Оскара, роль адвоката в нем сыграл знаменитый Грегори Пек и согласно многочисленным отзывам и в интернете кино великолепно, но я не решаюсь его смотреть, боюсь оно испортит впечатление от книги, ведь я уже по своему представляю героев…

Написала как всегда сумбурно, наверное от того, что меня переполняют эмоции от прочитанного…

В продолжение осеннего поста расскажу о литературе, которую читаю. Впервые за долгое время я наслаждаюсь бумажными книгами. Этими солнечными днями просто невозможно читать электронные строки!  Сейчас меня привлекает классика и я радуюсь тому, что мне предстоит еще очень много открытий в литературном мире. Оказывается книги можно купить совсем не дорого, просто нужно знать места. Например, сегодня мы купили две замечательные книги современных авторов всего по 40 рублей в стоковом магазине «Книжный развал». А еще приятно удивили цены на классику – книги Харпер Ли и Кена Кизи стоили в обычном книжном магазине по 150 рублей, тогда как  нашумевший романчик «50 оттенков серого» продают по 450 …это мне показалось несколько странным, так и хочется пафосно воскликнуть – «О времена! О нравы!».  Думаю, что скоро соберу свою маленькую библиотеку тут и буду таскать с квартиры на квартиру связки потрепанных книг, ну что ж – своя ноша не тянет. Жемчужиной моей  книжной коллекции конечно же станет роман Гюстава Флобера «Госпожа Бовари» — я купила её в середине сентября на блошином рынке. Её тонкие пожелтевшие от времени страницы пронизаны атмосферой этого великолепного произведения, удивительно и то, что книга издана в 1980 году – она моя ровесница! Впервые читаю Флобера и мне безумно нравится его неспешный, витиеватый слог, проникаюсь духом Франции 19 века – неужели все это и правда было?  Было, несомненно было!

Сюжеты книг вплетаются в неспешность моих будней, я почти вижу за зарослями орешника край муслинового платья Эммы, а перед сном оказываюсь в Америке прошлого века для того что бы вместе с учителем истории спасти Клинтона… Кстати, Кинг великолепно пишет романы, его ужасы я читать уже не могу – не цепляет, а вот проза с небольшой долей мистики – невероятно вкусно! Всем советую – «11/22/63».

А вот несколько фотографий наших приобретений

Всегда любила осень, особенно её начало. Любила за прохладу, дожди, за цветные листья и мокрый асфальт. Осень всегда отзывалась во мне легкой меланхолией, творческим подъемом, тревожными снами и пробудившимися воспоминаниями.

Этот сентябрь особенный, он другой – светлый, солнечный и очень теплый. Мне очень хочется сохранить в себе эти дни, законсервировать, долго помнить. Счастливые дни…

Я никогда не жила в частном доме и даже дачи у меня не было и вот я временно живу в старом домике на окраине города. Его стены трескаются, пол не ровный, в ванной живут мокрицы, а асфальт у забора совсем раскрошился, но мне нигде не было так хорошо как здесь, наверное, именно потому, что это совсем не надолго. Закончатся теплые осенние дни и я уеду ближе к центру города в обычную квартиру – там привычнее и удобнее, но я точно знаю, что буду скучать именно по этому месту. Тут так тихо и спокойно, по утрам поют птицы, а над прудом рядом с домом по утрам поднимается пар. Город совсем рядом, стоит проехать одну остановку на старом шумном трамвае и я уже среди многоэтажек и торговых центров, да и совсем не далеко за домом видно разрастающуюся стройку нового микрорайона.  Но сразу за домом лес и ручей, старая дорога и заросли винограда. Я впервые собирала грецкие орехи с небольшого деревца, снимала с них зеленую одежку а потом пальцы долго были темные от их сока… В начале сентября земля была еще теплая, нагретая солнцем и я лежала на траве зажмурившись, внутри что-то тихонечко звенело тонко и пронзительно…

Впервые за несколько лет я увидела звезды, действительно увидела – и Марс и Большую медведицу! Они были высоко и в тоже время так близко, как в детстве хотелось дотянуться до них руками и это действительно казалось возможным…

Счастье в мелочах, в напоенных солнцам днях, в робко скребущем по стеклу дожде, в сытой улыбке кота в утреннем поцелуе. Скоро, скоро будут рабочие будни, усталость, слякоть под ногами, короткие ледяные дни, но пока еще продолжается моя теплая осень.

Несколько фото наших будней, застывшие мгновенья счастья…

Дневник ведут многие, как на Западе, так и на Востоке. Юные гимназистки записывают в заветную тетрадку свои сердечные переживания, прыщелобые студенты предаются ницшеанским грезам, семейные матроны ведут хронику детских болезней и салонных сплетен, писатели причесывают свои мысли ради посмертной публикации в предпоследнем томе полного собрания сочинений (в последнем, как известно, бывают «Письма»). Но человек, который во всяком занятии стремится отыскать способ подняться на более высокую ступеньку бытия, хорошо понимает: настоящий смысл ежедневных письменных излияний в том, чтобы развивать ясность ума и духа. Когда к дневнику (по-японски «никки») относятся подобным образом, это не просто бумагомарание, а Путь, и очень непростой. Посложней, чем квантовая теория, которой Фандорин посвятил весь 1913 год.

Никки положено вести ежедневно. Уважительных причин, по которым разрешалось бы сделать перерыв, не существует. Ни болезнь, ни горе, ни опасность оправданием не являются. Если ты оказался в пустыне без бумаги и кисти — скреби палочкой по песку. Если потерпел кораблекрушение и плывешь по морю на доске — води пальцем по воде.

Необычайно важен стиль, менять который ни в коем случае нельзя.

Стили в «Никки-до» существуют разные. Можно сосредоточиться на описаниях природы и погоды, чтобы постоянно соотносить внутреннее состояние души с дыханием Вселенной. Другой метод, наоборот, рекомендует отстраниться от внешнего и сконцентрироваться на тончайших нюансах своего внутреннего мира, причем каждый день, желательно в час заката, во что бы то ни стало находить свежий повод для возвышенных слез.

Всего стилей существует около сорока. Фандорин выбрал тот, который называется «Три гармонии». Именно такой лучше всего подходит человеку с кармой разновидности «Февральская ночь на морском просторе» — то есть чередование тьмы и лунных просветов при шквалистом ветре. Чтобы не стать игрушкой волн, муж столь непростой судьбы много обретет, используя формулу «Дерево — Клинок — Иней».

Первый элемент этой красивой триады отвечает за усилия ума и помогает интеллектуальной сфере размеренно крепнуть и подниматься — как тянется к небу растущее дерево. Поскольку ум укрепляется посредством новых знаний, ежедневную запись рекомендуется начинать с какого-нибудь полезного сведения, обретенного за минувший день. Иногда Эраст Петрович попросту брал энциклопедию или научный журнал и выписывал оттуда заинтересовавший его факт. (Полезная, между прочим, привычка.)

«Клинок» — это символическое обозначение ясности и эффективности всякого планируемого действия. Клинкообразность поступка очень выигрывает, если вначале изложить свои соображения и выводы на бумаге. Очень мудрая практика — особенно во время трудного расследования, да и вообще, если нужно разобраться в какой-то сложной проблеме или душевной смуте. Эту часть дневниковедения Фандорин ценил выше всего.

Хуже обстояло с последним элементом — «Инеем», которым полагалось завершать упражнение. «Иней» — это состояние душевного покоя, просветления и освобождения от суетных тревог. Лучше всего преодолению внутреннего сумбура помогает создание мудрого изречения. Чертовски трудно после утомительного дня исторгнуть из себя что-нибудь мудрое, да еще 365 раз в году! Но критерий строг. Мысль должна быть достаточно глубока, оригинальна и изящно изложена, чтобы ее было не стыдно написать на свитке и повесить в токонома.

Вот с этой морокой больше всего и приходилось мучиться. К примеру, напишешь вечером что-нибудь высокомысленное: «Одно из самых недостойных чувств, какие могут охватить человека, — это ощущение неподъемности принятой на себя ноши и неосуществимости поставленной цели. Если ты добровольно согласился взвалить на себя ношу, считай, что она уже поднята; достижению цели, которую ты перед собой поставил, может помешать только смерть — и то временно, лишь до следующего рождения, когда ты все равно ее достигнешь». Ляжешь спать, гордый собой. А утром, на свежую голову, перечтешь и сплюнешь. Ну и мудрец! То же самое можно сказать куда короче: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Схалтурить изволили, Эраст Петрович.

(с) Б.Акунин, Черный город

Хочется писать, но совершенно не о чем. Как писатели находят идеи для своих книг, находят множество слов, мастерски закручивая сюжет? Это всегда было для меня загадкой. Хотя, возможно, не так уж и сложно придумать другой мир, вжиться в него, врасти, стать одним из героев и творить как бог ломая судьбы, убивая, воскрешая. Я была бы жестоким богом.

Когда-то мне нравилось писать про смерть, до сих пор в недрах моего ноутбука хранятся старые набороски-образы. Наверное, это наивно – красиво и жестоко описывать смерть и ее адептов, но мне действительно нравилось это. Во мне всегда было какое-то подростковое желание узнать, что такое боль, не духовная, но физическая – сильная, беспощадная. Да, я конечно же знаю, что в действительности смерть совсем другая – страшная в своей обыденности, простая, без прекрас и эстетическое любование ей – это почти извращение. Теперь я так не пишу, утратила то ли жажду, то ли просто повзрослела, от этого немного грустно а еще жаль, что не научилась писать красиво и светло о хорошем, но я пока не умираю, может быть все еще впереди…

А вот и образ из прошлого – Ларс, он как-то сам возник в моей голове и попросился на лист, я написала о нем несколько строк, лишь легкие наброски, едва уловимые черты, но мне нравится он, нравится так, как может нравится живой человек.

«…тяжело дыша он бежал, так, словно за ним кто то действительно гнался …скорее…скорее…скорее…билась только она мысль в его голове, но разве мог Ларс убежать от себя. Испачканные в крови руки были липкими, он тщетно тер их о майку, на ней лишь прибавилось темных разводов, даже в темноте безлунной набережной он видел их ярко-бордовый цвет и никак не мог прогнать из воображение прозрачно-красные пузыри  и на ее умирающих губах.  Перегнувшись через невысокое ограждение, Ларс смотрел на темную воду и тяжело дышал, ему захотелось нырнуть в эти темные тягучие воды и плыть, а потом тонуть, медленно и неотвратимо, так что бы легкие разрывало от боли, но сил жить уже не было. Этих мыслей Ларс испугался, дурацкий инстинкт самосохранения погнал с набережной и он снова побежал, свернув в сочащийся душной темнотой переулок…

….Мужчина смотрел задумчиво на пол ванной, холодный душ смывал с тела кровь, она текла розовыми струями по кафелю – бледные остатки ее жизни. От холодной воды  кожа стала ледяной, но Ларс не чувствовал холода, его кровь бурлила, он снова видел ее, такой какой оставил несколько часов назад – бледное тело изрисованное страшно-кровавым узором, потерявшие свой блеск глаза широко открыты, на красных губах застыл последний крик. Она уже холодная, словно жизни и не было никогда в этом хрупком теле сломанной куклы. Сколько времени он провел рядом с ней? Ларсу захотелось увидеть ее еще раз – живой, что бы вспомнить, какой она была, но сознание, упорно отказывало ему в этом. Не получалось даже  представить, не то что вспомнить – только мертвенная бледность кожи и запах ее крови, резкий, горьковатый, как последний аромат от Lancome...

…виски обожгло горло и прокатилось внутри жаркой волной, Ларс пил жадно прямо из горлышка, хотелось забыться или наоборот вспомнить, он вряд ли мог сейчас определиться, стены маленькой квартиры давили, искажая и без того больное сознание, он выпил половину бутылки, когда тревога, наконец отпустила и закурил развалившись в старом кресле. Захотелось еще…»

Утро, раннее утро, а солнце уже стучится в окно, настойчиво зовет и требует вставать немедленно, не пропустить эти последние зелено-солнечные ранние часы. Потом, потом будут дожди и холода, а еще позже – снег, но сейчас мне не верится в это. Сейчас для меня есть только  легкий, прохладный ветер, бархатное тепло солнечных лучей и радующие глаз большие деревья. Есть ли что-то кроме этого? Не знаю…

Возможно, завтра будет неопределенность и тревога за будущее, но сейчас мне хорошо и спокойно. Даже не помню когда у меня была возможность вот так выйти утром в сад, погладить теплую кожу дерева, походить босиком по влажной траве… Я – дитя города и выросла среди его стен, мне не знакомо было сильное спокойствие природы, теперь же я его ощущаю.

Чувствую, что почти разучилась говорить, мои слабые губы выдавливают банальности, комментируют очевидное. Я словно наблюдаю за этим со стороны и морщусь, у меня не хватает слов и мыслей, а может быть по-настоящему я немая, а тоненький мой голосок лишь камуфляж. Не умею говорить то, что думаю, хотя иногда пыталась и от каждой такой попытки сердце начинало биться в горле, а голос пропадал, хрипел, умирал… Наверное, говорить я разучилась еще в детстве, при первых робких попытках осознав как опасно открываться, доверять и ожидать понимания. Вряд ли я уже научусь искусству общения, хорошо, что я хотя бы могу писать, иначе настоящие слова копились бы во мне, переполняли, душили и сводили с ума. Сейчас мне уже не грустно от этого моего не-умения, так просто есть, я с этим живу, оно делает меня мной наряду со всеми ошибками, провалами, страхами.

Я часто чувствую свою неправильность, незавершенность, словно я – бракованный экземпляр, во мне что-то слишком, а что-то недостаточно, но поскольку я живу с этим всю жизнь, но привыкла и принимаю  все как должное. Эта жизнь когда-нибудь кончится и возможно начнется другая. Но и теперь, в этом теле с этой судьбой я по своему счастлива, потому что в отличие от многих умею радоваться малому.

Сохраню здесь кусочек моего почти летнего утра…

Довольно давно, я случайно наткнулась в сети на ее стихотворение, потом нашла страницу вконтакте и с тех пор постоянно туда заглядываю — смотрю новые видео, читаю стихи.

Если бы я была мужчиной, то конечно же влюбилась   неприменно — уж очень она хороша, эта Астахова!  Но я женщина и потому просто рада, что она — мой современник, ее стихи мне близки и понятны. Они очень женские, очень трогательные. Мне приятно смотреть на красивое лицо, яркую мимику, слушать сильный голос… Наверное даже мне больше нравится именно слушать, смотреть, нежели просто читать. Она сама для меня как стихотворение. Молодая, красивая, талантливая женщина — восхищаюсь ей!

На днях говорила Кысе, что хотела бы погулять под дождем. Вселенная услышала мое желание и исполнила его! Сегодня с утра дождь, почти ливень, я шла как обычно на работу свои привычные 6 километров. Как же я люблю летний дождь, осенние дожди совсем другие – холодные, пробирающиеся под куртку, леденящие руки. Но пока еще лето и потому дождь был ласков ко мне, он пропитал мою одежду, щекотал пальцы, стучал по зонтику. Мне было хорошо с ним….на улице почти никого, редкие прохожие спешат, согнувшись под зонтами да машины проносятся мимо с громким плеском, если не на долго закрыть глаза, то можно представить, что это лодки и вокруг меня разлилась река.

Я люблю свой город, особенно его центр. Люблю так как можно любить свой Дом – знакомые привычные с детства места…старые скверы, потрескавшуюся мостовую и новую брусчатку на маленькой площади. Люблю дома которые так хорошо знаю – они немного меняются со временем, некоторые ветшают, а другие одеваются в новую штукатурку ли сайдинг. Я люблю новенький, слишком темный асфальт – в дождь он как зеркало отражает небо и если смотреть на него, то становится даже немного страшно, кажется, что вот вот  провалишься в небо – темное и глубокое. Иногда от этого ощущения даже кружится голова и как-то восхитительно перехватывает в горле. Дождь…

Уже несколько дней хочу написать о книге которую послушала, но не могу найти слов. После таких книг я долго не могу читать (слушать) что-то другое, слишком уж она меня заполнила, и я продолжаю думать о ее героях, так словно это хорошо знакомые мне люди, которых я вроде бы когда-то  знала.

Мариам Петросян «Дом, в котором…» — про эту книгу уже много написано и без меня. Она быстро стала очень популярной и из-за этого я даже не хотела начинать читать её, но все таки купила прошлой весной толстенький томик в яркой обложке. Бумажную книгу я не прочла, но зато послушала в великолепном исполнении Игоря Князева. Книга гениальна – без преувеличения, в ней столько мудрости, столько глубины, столько жизни…однозначно она стала одной из самых любимых.

Сюжет пересказывать думаю смысла нет, скажу лишь, что герои этого романа – подростки с ограниченными возможностями живущие в интернате, но это лишь то, что лежит на поверхности. Книга страница за страницей обнажает души этих ребят и помогает узнать себя в каждом из них… В общем я всем очень и очень рекомендую прочитать о них.

Когда-то мне хотелось стать писателем, вернее не так – мне мечталось об этом. Я могу складывать слова, а если постараться даже смогу довольно годно писать диалоги, но этого слишком мало. Писатель – это человек, которому есть что сказать, это не просто словоблудство, это бездонный колодец души. Дар. Мне, к сожалению, нечего сказать, моя жизнь слишком скучна и обычна, все мои радости и горести не имеют никакого значения и слишком тривиальны для того, что бы быть кому-то интересными. Для того что бы писать надо иметь либо огромный жизненный опыт, либо по-настоящему богатое воображение, способность путешествовать по внутренним мирам… разве много людей могут похвастаться такой способностью? Уверена, что нет, и потому меня поражает молодежь, пишущая «КНИГИ», заполонившие интернет и полки книжных магазинов…как же сложно в этой массе бездарности отыскать бриллиант…

Дни, дни, дни – несутся, проходят. Всего месяц остался до осени, а потом начнется зима. Все эти дни – моя жизнь, но я тороплю их, стремлюсь в будущее, ожидая, что там будет непременно лучше, чем сейчас, что именно там я смогу жить по-настоящему. Человеку свойственно не ценить то, что есть.

Дурацкая привычка писать – просто еще одна зависимость, от которой не хочется избавляться. Раньше я писала в блог для того что бы избавится от боли и переживаний, писала когда  мне было плохо. Писала о том, что думаю и что чувствую. Теперь я совершенно не хочу об этом говорить. Мое личное останется лишь моим и больше ничьим, я не нуждаюсь ни в советах, ни в поддержке, ни даже в том, что бы высказаться.

Есть люди, которые пишут о своих буднях – о том куда пошли и что сделали, кого встретили, вспомнили, кому написали. Иногда  эти описания очень интересны, это как заглядывать в чужие окна на первом этаже жилого дома и выхватывать моменты чужой жизни, просто видеть эти моменты, наблюдать. При этом я могу совершенно не узнать и не понять этих людей потому что все самое главное там, под оболочкой тела – скрыто от взгляда. Нужно много времени и много не поверхностных разговоров, что бы понять – как думает и чувствует этот человек. Это сложно и требует много сил.  Иногда я думаю, что не у всех есть эта скрытая, внутренняя жизнь, кто-то только и состоит из этой обычно-привычной социальной жизни и весь он в этих встречах, знакомых, походов на работу. Кажется, что если расстегнуть как одежду его кожу то под ней и правда будут только мышцы, сосуды, кровь, внутренние органы и больше ничего.  Мне интересны эти люди, я пристально всматриваюсь в их движения, в застывшие на фотографиях улыбающиеся лица, я стараюсь понять их как иную форму жизни, как представителей иной расы и пытаюсь представить себя такой же – иногда даже получается.  И все же я с другой планеты – совершенно не могу повествовать о своих ежедневных делах, потому что весь мой мир пронизан не событиями а эмоциям, восприятием, все что есть в моей жизни – отражение моего внутреннего мира… Начиная этот пост я хотела рассказать о вчерашней прогулке с подругой и о встрече с девочкой из чата, но при первых же строках поняла, что не смогу. Не умею поделиться своим впечатлением и атмосферой которая была, не смогу передать ощущения холодного дня и приятную гладкость нового платья (совершено не по погоде одетого). Я не вмещу сюда серое, свинцовое небо, резкий ветер и негромкую беседу ни о чем и обо всем. И в моих словах не вырастут высокие парковые деревья, темная, беспокойная река не разольется в моих буквах быстрым своим течением, а случайные взгляды были живы лишь вчера, сегодня от них остался лишь едва слышный отзвук. Ничего этого я не смогу передать подлинно и точно, а если и попробую то совру каждой буквой, огромное, воздушное впечатление слишком эфемерно для того что бы поместится даже в самые теплые слова. Слова пусты… 

Я могу придумать, я очень хорошо могу сочинить то, чего нет и тогда текст ровен, точен, правдив. Придумывать очень легко, ведь это то, что может быть каким угодно и куда бы не завел меня текст, как бы не сплелись строчки это не будет ложью…но правду, правду писать гораздо сложнее. 

Если бы еще пару лет назад кто-нибудь сказал мне, что я полюблю аудиокниги, то я непременно плюнула бы этому наглому провокатору в лицо! И вот теперь я практически не читаю бумажных книг, они пылятся на столе – новые, вкусно пахнущие томики. Раньше я бы хватала их трясущимися руками и вгрызалась в страницы, но теперь они совершенно не возбуждают моего читательского аппетита. Зато я слушаю…каждый день по пути на работу (а иногда и с работы) я больше часа получаю удовольствие от прекрасной книги проходя по знакомым, любимым с детства улицам, наслаждаясь утренней прохладой и робкими лучами солнца. Обожаю эти утренние литературные прогулки. Когда-то я совершенно не могла слушать книги, хотя пробовала неоднократно, но как выяснилось – аудио-формат я воспринимаю гораздо хуже, чем текстовый и многое упускаю, знакомясь с книгой таким образом. Однако стоило только мне найти своего чтеца и вуаля – дверь в мир аудиокниг открылась для меня. теперь меня не тревожит отсутствие времени на книги, в любую минуту я могу нажать виртуальную кнопку в  телефоне и замечательный, бархатистый голос будет читать мне страницу за страницей увлекая в волшебный, загадочный мир, рисуя картины в воображении.

Это огромный талант – уметь так потрясающе прочесть книгу, с разными интонациями и даже меняя так сильно голос, что создается полнейшее ощущение спектакля, а различные звуковые эффекты, музыка – так гармонично вплетаются в повествование, что я не могу припомнить, когда  книга так полно и совершенно забирала меня в свой плен. 

Для тех, кому интересно поделюсь ссылкой на сайт, где можно скачать книги в исполнении Игоря Князева (он просто гений!) - http://www.abookee.ru/index.php/repertuar.

Первой книгой в его исполнении для меня стала «История с кладбищем» Нила Геймана. Это уже не первая и не вторая книга этого автора, мне очень нравится сказочность его романов, их особенная атмосфера и замечательно прописанные герои. «История с кладбищем» скорее всего подростковая книга, речь в ней идет о мальчике, выросшем на кладбище и водящем дружбу с призраками, вампирами и другими обитателями мира мертвых.  Замечательная история! Уже не в первый раз произведения Нила Геймана напоминают мне «Алису в стране чудес», возможно это только моя ассоциация… Для тех кто любит необычные сказки советую познакомится с этим автором, он подарит вам несколько приятных часов уводя в свой волшебный мир. 

Сейчас я начала слушать книгу  Харуки Мураками  «К югу от границы, к западу от солнца», еще один его роман-воспоминание. К Мураками у меня неоднозначное отношение, с одной стороны его «Норвежский лес» — одна из самых любимых моих книг, а с другой – я терпеть не могу его мистику. Пробовала читать и другие его книги, и каждый раз была разочарована сюжетом, но этот потрясающий слог, образы, сравнительные обороты – самое, самое вкусное! «К югу от границы, к западу от солнца» лишен мистицизма, это роман о взрослении, жизни, ошибках, о воспоминаниях. Невероятно красивый текст и потрясающая музыка, я буквально наслаждаюсь каждым словом, становлюсь частью мира главного героя, проживаю вместе с ним каждое событие. Слушая эту книгу я неожиданно поняла, почему меня так тянет последние годы на литературу середины прошлого века или на те книги, где описываются 50е-70е годы. Меня подкупает неспешность описываемой жизни, внимательность и спокойствие героев. Мне кажется, что тогда умели как-то по особенному всматриваться в людей, замечать детали, неуловимое изменение выражения лица, интонаций в голосе. Тогда люди умели подолгу молчать и вместе с этим быть вместе, слушать и слышать намного больше, чем умею я. Возможно я зря наговариваю на эпоху и лишь суетливый мой характер мешает мне разглядеть в людях что-то важное, мешает по настоящему заметить их. Я все время куда-то спешу, даже если в этом нет совершенно никакой необходимости, это похоже на легкое нервное расстройство – мне всегда нужно чем-то занять свои руги и глаза и просидеть в покое даже совсем не долгое время мне сложно. Конечно я могу внимательно слушать, но все таки не достаточно. Взгляд соскальзывает с собеседника и летит куда-то, потом вновь к нему возвращаясь. Мне не хватает выдержки и спокойствия и теперь я уже не знаю – смогу ли обрести это. 

Напоследок маленький кусочек из книги, которую я сейчас слушаю (перевод другого автора, но суть передана верно): 

«Она слушала, не  сводя с меня глаз. А меня что-то притягивало в ее лице — я, конечно, осознал это позже, вспоминая то  время.  Словно  она мягкими, нежными  касаниями  слой  за слоем  снимала тончайшую  оболочку,  в  которую  заключено  сердце человеческое.  И  сейчас прекрасно помню,  как менялось выражение ее лица, слегка кривились губы, как в ее глазах, где-то очень глубоко, загорался слабый, едва различимый огонек, напоминавший пламя крошечной  свечки, что мерцает  в  длинной, погруженной во тьму комнате.»