Все мои воспоминания – это ощущения, это то, как я ощущаю события давно прошедшие, как я ТЕПЕРЬ ощущаю людей, которые случились ТОГДА. Я дружу со своим прошлым, я люблю свои воспоминания, главным образом потому, что сама придумываю их. Мне хочется помнить (ощущать) хорошее.
В детстве, довольно раннем, но уже сохранившемся в памяти я много времени проводила на природе – дедушка строил временный домик на берегу Волги и мы жили в нем с июня по сентябрь. На Среднем пляже (так называлась та часть побережья) каждое лето вырастал целый городок из вот таких собранных наспех легких домиков, они сроились почти у воды, иногда даже на песке из разнообразных материалов, которые в другое время года были надежно спрятаны в специальные ямы обшитые железом. В общем, люди жившие там хорошо знали друг друга, были друзьями, добрыми соседями, родственниками. Я так хорошо помню наш домик из железа, досок и панцирной сетки, помню невероятно вкусную манную кашу от запаха которой я просыпалась, помню медовый аромат желтых цветов и прохладу утренней реки. Мне кажется, что там было невероятно хорошо и когда позволяю себе побродить по этим детским воспоминаниям, то настроение улучшается и светлее становится в самый ненастный день. Лето, сладкое, головокружительное лето, с запахом костра, долгими сказками и голоногими друзьями, вместе с которыми я носилась по лужам и собирала цветы у кромки леса. Это МОЕ детство, я хочу помнить его именно таким, в этих солнечных воспоминаниях его суть, сердцевина его, смысл… Никогда больше я не буду такой как тогда и так как тогда мне уже больше не будет. Я очень берегу яркие эти картинки, аккуратно стираю темные цвета – хочу придумать мое детство неизменно счастливым. То время, то счастливое летнее время законсервировано во мне навечно, там всегда молодая мечтательная мама качается в гамаке и грызет травинку, смеется живая бабушка и любимый, давно ушедший, дедушка несет с утренней рыбалки несколько карасей. Я могу придти туда и сейчас, усесться на нагретое солнцем бревно и закрыв глаза слушать как поет шмель в зарослях желтой кашки, но это там – внутри, в недрах меня – воображаемая хрупкая жизнь, трехмерное кино памяти. Сказка. А на самом деле было по-разному, было очень темно, страшно, больно, обидно…было по-всякому. Были первые настоящие разочарования и оставшиеся навсегда набитые шишки, но я не хочу это помнить. Вычеркиваю. Эти светлые сочные воспоминания тянут за собой другие, противоположные – смердящие, злые и мрачные. Воспоминания о том, как внезапно закончилось мое детство и взрослая жизнь злобно оскалилась на двенадцатилетнюю меня. Было, было…все было, но я вольна выбирать, что помнить, что оставлять, что ощущать. Вычеркиваю.
Иногда воспоминания о любимом человеке слишком болезненны, слишком тяжелы, даже светлые моменты невыносимы и мое подсознание забирает их, запирает на десятки замков и запоров, но все-таки хранит, что бы в самый неожиданный момент показать пусть даже на мгновенье и снова спрятать… Так моя бабушка, бабушка которая растила и воспитывала меня, бабушка которую я в детстве звала бама заперта мной в тот темный чулан и я очень редко касаюсь ее образа. Вот только сегодня, вот только изредка… Она уходила трудно, мучительно, она выжала меня до суха, исчерпала до дна. Тогда, в те бесконечно долгие два года я стала роботом, черствым человеком без чувств, без эмоций. Я ждала ее смерти и испытала невероятное облегчение, когда она умерла, мне не было больно, потому что боль выходила из меня по капле долгие два года и к моменту ее физической смерти ничего не осталось. Потом я не сразу начала чувствовать, жила еще какое-то время ко всему равнодушной – лишь оболочка от человека, да и сейчас, спустя четыре года я не оправилась до конца от этого тихого ужаса, да и вряд ли смогу это когда-нибудь из себя избыть. Я не хочу помнить, но знаю, что это было и стало мной. Научилась принимать тот горький период жизни и пожинать черные его плоды. Такова судьба, это уже не изменить.
Теперь тоже самое с матерью, я запираю ее в свой внутренний чулан еще живую и с моральной точки зрения это отвратительно, но когда передо мной встал выбор – жить ради себя или ради нее, я не колебалась. Иногда она мне снится, но все реже и реже, мы не виделись почти год и я не скучаю, хотя жила с ней долгие 34 года. Этот разрыв дался мне в общем-то безболезненно, лишь полумертвая совесть еще дергает иногда внутри, но я не поддаюсь ее слабым уколам и не поддамся. Я слишком долго себя хоронила, я отдала все долги и теперь все, что я должна матери – быть счастливой. Более – ничего. Я так придумала и так хочу думать. Остальное – вычеркиваю.
Не пост получается, а какая-то дурацкая исповедь, даже мне не нужная, а я ведь хотела написать о другом, совсем о другом…
Память, память…как виртуозно она иногда меня подводит, как сладко мне врет пряча мелочи, сглаживая углы, выделяя детали. Питер, как же я люблю Питер, мне была так хорошо там и кажется, что три августовские недели были невероятно прекрасными. Смакую детали…ощущаю сладкий вечерний ветер, слышу невнятный голос города, кормлю уток в парке. Я в Питере. Я счастлива. Это город в который я всегда могу убежать от боли и разочарования, скрыться от обид и усталости. Достаточно просто пройтись в воображении по вечерним его улицам, послушать волынку на набережной или звон колоколов, погладить шершавую кладку Петропавловской крепости и мне снова хорошо. Я вычеркиваю горечь обиды, жгучие дорожки слез, скомканную речь, тягостное прощание. Я оставляю нежно-розовый рассвет, бездонную синеву неба в огромном окне, огонек китайского фонарика отрывающегося от моих рук, ночные мосты и Финский залив. Я оставлю только хорошее. Я оставляю то, что легко любить…
Когда меня спрашивают о самом романтичном свидании я сразу вспоминаю осеннюю ночь, дождь и маленький кинотеатр в центре, где мы смотрели черно-белые французские короткометражки, а потом долго шли под одним зонтом, но все равно промокли. А потом в темноте полупустой старой квартиры сидели на столе перед большим окном и пили кислое вино. Пили и читали стихи… Все остальное я оставлю за скобками, потому что все остальное просто лишнее и не важное. Мне нравится только эта картинка – легкий набросок, зарисовка. Даже тот мужчина не важен, он был случайным, не любимым. С любимыми не было у меня так красиво…а вот эта ночь гляди ж ты – осталась со мной навсегда. Я ощущаю ее и теперь…
А еще люди, люди которые когда-то давно были важными. Очень. Их образы хранятся внутри меня, как самая дорогая драгоценность — мужчины и женщины — люди которых я почему-то любила платонически или физически. Я помню их, помню хорошо и люблю. Люблю воспоминания о них, ибо воспоминания эти светлы. Теперь, когда людей этих нет рядом со мной, я могу придумать все что угодно, могу скрыть их недостатки и высветить достоинства, сделав почти идеальными. Пусть, пусть в моем настоящем встречаются разные люди, но в прошлом будут только хорошие, только лучшие! Я люблю этих людей по разному, но каждого – в строго отведенном ему временном промежутке. Ведь именно тогда в тот день и год мы с каждым из них случайно совпали, срослись, стали близкими и важными друг для друга. А потом наше время прошло и мы вновь стали по отдельности, но тонкая, связующая нить памяти все еще нас роднит. Знаете, я не хочу их в моем настоящем, тут им нет места, да и я уже совсем другая, но там – в своем прошлом я их очень люблю и горжусь мимолетным нашим знакомством.
А сейчас…сейчас я пустая и звонкая, я ни с кем не сближаюсь так как раньше, не соприкасаюсь планетарным своим боком, не срастаюсь мыслями и чувствами. Не ощущаю. Просто всему свое время и тогда мне нужна была эта придуманная близость, эти километры сообщения и миллионы сказанных в пустоту слов, а теперь я повзрослела и мне достаточно домашнего уюта и хриплого голоса моего мужчины в телефоне: «Дорогая, ну ты скоро придешь домой? Я тебя жду…»
